Коллайдер в белом халате
Автор: Ирина Краснопольская
Источник: Российская газета.ru (Москва)
Лишь одна клиника в России аккредитована по международной системе стандартов
Ссылки на материал в Интернете: http://www.rg.ru/2011/08/12/roitberg.html
Григорий Ройтберг: Наша особенность - специалисты работают и в стационаре, и в поликлинике.
Клиника "Медицина" пока единственная в России аккредитована по международной системе стандартов. Но почему лечение на "пять звезд" доступно не всем? Об этом обозреватель "РГ" беседует с руководителем клиники, заведующим кафедрой терапии и семейной медицины Российского национального исследовательского медицинского университета, членом-корреспондентом РАМН, профессором Григорием Ройтбергом.
Российская газета: Григорий Ефимович, вашей клинике более 20 лет. В ней есть, казалось бы, все. Но вот теперь открывается еще одно новое отделение - для лечения онкобольных. Его появление не случайность?..
Григорий Ройтберг: Закономерность. Наш центр многопрофильный, под одной крышей и стационар, и поликлиника. Подобное может быть и в других учреждениях. Наша же особенность в том, что специалисты работают и тут, и там. Ведущие ученые, профессора не считают зазорным вести поликлинический прием. Почему я с этого начал?
Ну, представьте, у человека была тяжелая операция на сердце, ему произведено шунтирование, он после него лежит в стационаре девять дней. Потом мы его выписываем. Его лечение продолжается амбулаторно, и наблюдает за ним тот же хирург, который его оперировал. Думаю, именно поэтому с тех пор, как мы десять лет назад начали проводить операции шунтирования, у нас не было ни одного смертельного случая.
РГ: Ваши профессора безропотно ведут прием в поликлинике?
Ройтберг: Да, признаюсь, такого добиться было непросто. Это некий перелом в идеологии ведения пациентов. Мы должны были убедить, что те, кто официально в штате поликлиники, обязаны наблюдать больных в стационаре. И, напротив, врачи стационара обязаны продолжить лечение пациентов в поликлинике. Это, помимо прочего, потребовало и специального обучения, потому что понятно: стационарная помощь отличается от амбулаторной. Но настоящий профессионал должен уметь работать везде.
Кстати, тогда отпадает необходимость перепроверки анализов, исследований, результатов УЗИ, рентгена. Ведь, что скрывать, мы знаем, что количество койко-дней во многом увеличивается именно за счет того, что человек, поступив в стационар, вновь проходит все исследования, которые были сделаны в поликлинике. И уходит время. Уходят деньги на пребывание человека в стационаре.
РГ: При вашей системе более очевидной становится ответственность врача за результаты лечения? Или я не права?
Ройтберг: Вы правы. Ведь при обычной практике врач поликлиники направляет пациента в стационар. В стационаре пациента оперирует. Потом выписывает. Не дай бог, что-то не так, с кого спрашивать? Врач поликлиники в оправдание скажет, что он направил пациента в стационар. Врач стационара скажет, что он его лечил правильно. А так как связи между этими звеньями нет, то очень редко удается найти действительно виновного, того, кто несет ответственность за качество помощи.
РГ: Ваша клиника единственная в России аккредитована по международным стандартам оказания медицинской помощи JCI и единственная отмечена пятью звездами европейского качества EFQM. Что значит "пять звезд" в медицине?
Ройтберг: То же, что и везде. Когда речь идет о здоровье, куда важнее выбрать и попасть на лечение в лучшую клинику.
РГ: Сейчас готовится к принятию новый закон о здравоохранении, где прописано право пациента на выбор лечебного учреждения, на выбор специалиста. Вот, скажем, человек живет в Тюмени, а лечиться хочет в клинике у Бокерия. Как туда попасть?
Ройтберг: Никто до конца не понимает, как это будет в жизни. Конечно, необходима объективная оценка учреждений и врачей. У больного должна быть подсказка, сделанная квалифицированными экспертами. Но даже если это будет, то непонятно, как это будет работать, когда все устремятся к одним врачам или в лучшие лечебные учреждения, которые просто физически не выдержат такого нашествия пациентов. В этом деле вопросов больше, чем ответов.
РГ: Онкобольных не становится меньше. И к сожалению, они обращаются к специалистам слишком поздно. Поэтому результаты лечения заметно ниже возможностей, которые есть у онкологов?
Ройтберг: Все, что есть в онкологическом блоке нового корпуса, соответствует реально лучшим мировым стандартам. И такое сочетание высочайших технологий, полного соблюдения лучших в мировом смысле протоколов лечения, готовности медицинской инфраструктуры, включая операционные с высокочастотными ламинарными потоками. У нас уже есть позитронно-эмиссионный томограф, синхронизированный с компьютерным томографом. Это лишь один из примеров. У нас установлено уникальное радиотерапевтическое оборудование. То, что может делать современный линейный ускоритель (они только появились в мире в последние год-полтора, а у нас в стране их пока нет), совсем недавно трудно было себе представить. Благодаря высочайшей точности наведения и компьютеризированной системе контроля за движением луча, кроме опухоли, может поражаться не более одного миллиметра здоровой ткани.
РГ: Новое отделение вписывается в орбиту инноваций, модернизации, о которых сейчас столько говорится?..
Ройтберг: Я бы выдвинул лозунг: "От модернизации - к инновациям". Именно так должен идти процесс в медицине. Когда мы готовили наш онкоблок, мы руководствовались теми достижениями, которые есть в лучших онкологических клиниках мира. Нашими консультантами здесь были ведущие представители онкологических клиник Нью-Йорка и Тель-Авива. Да, наше отделение - образец модернизации. И когда мы отработаем здесь несколько лет и найдем что-то новое, то, чего нет нигде, мы предложим это практике здравоохранения. И это будет инновационное "вливание" в онкологию.
РГ: Такая многопрофильная клиника требует полной отдачи. Но вы еще руководите кафедрой терапии. Вы гастроэнтеролог, пульмонолог, кардиолог?
Ройтберг: Ни то, ни другое, ни третье. Я всегда говорю своим студентам, что не следует делить терапию на разные подразделения.
РГ: Вы что, против специализированной помощи?
Ройтберг: Нет. Но я за то, чтобы каждый врач принимал и понимал больного целиком. Скажем, если врач смотрит на распухший коленный сустав, он должен понимать и знать, что дело может быть не в самом суставе, что это может быть проявлением какого-то другого, иногда даже онкологического, заболевания. "Забытое искусство врачевания" не зря самые важные слова гимна нашей клиники.
РГ: Моя родина Нижний Новгород, там очень хороший мединститут. И недавно у одной студентки-медички видела учебник по кардиологии под вашей фамилией.
Ройтберг: У меня есть руководство не только по кардиологии. Я умудрился в соавторстве с профессором Андреем Владиславовичем Струтынским написать пять учебников, охватывающих практически все внутренние болезни. Наше руководство официально утверждено минздравсоцразвития в качестве учебного пособия для медицинских вузов России.
РГ: Вот откроется новый корпус. Как попасть на лечение?
Ройтберг: Я понимаю подтекст: сможет ли обычный гражданин России или житель Москвы оплачивать дорогостоящее лечение. Моя мечта, чтобы в наше онкологическое отделение мог прийти любой россиянин и получать "бесплатную" медицинскую помощь. Ставлю кавычки, бесплатной помощи нет в принципе. За нее всегда кто-то платит. Другое дело, что она должна быть бесплатной для пациента и в данном случае ее должно оплачивать государство или, может быть, ОМС.
Мы неоднократно выступали с инициативами, в том числе на самом высоком уровне, заключить с нами договор государственного заказа. Казалось бы, государству это должно быть и удобно, и выгодно. Вот центр, вот государственные расценки, вот наши гарантии государственной оплаты этой услуги. Не нужны одномоментные инвестиции в десятки миллионов долларов. Мы позаботились бы о том, чтобы центр работал круглосуточно, как во всех странах мира. Не знаю, сбудется ли моя мечта когда-нибудь, но мы будем за это бороться. Пока же создается впечатление, что это никому не нужно. А ведь и президент, и премьер не раз говорили о необходимости привлечения к медицинскому обслуживанию и частных, и ведомственных клиник, обладающих огромным научным и практическим потенциалом. Почему же не привлекают?..
